|
Негативное отношение к чтению
порождено элементарной «обязаловкой». Одно и то же дело может быть любимым,
если оно делается без принуждения, и может превратиться в ненавистное занятие,
когда его исполнения требуют. Обязательность отталкивает, вот почему
«Капитанская дочка», прочитанная в 9 лет по совету бабушки, воспринимается как
гениальное откровение, а в 12 на уроках литературы вызывает только смертельную
зевоту. Мудрые французы не включили в школьные программы романы своего
знаменитого соотечественника Александра Дюма. Может быть, поэтому «Трех
мушкетеров», «Графа Монте-Кристо», «Королеву Марго» и в детстве, и в старости
все читают с удовольствием? Не исключить ли и нам из программ замечательные
произведения Н. В. Гоголя, чтобы вернуть ему любовь наших маленьких читателей?
Возможно, тогда они сумеют оценить всю прелесть его волшебных сюжетов и
сочность языка. Разве популярность стихов Сергея Есенина снизилась, когда он
был исключен из числа советских классиков в 30-е годы? И не способствует ли
бешеному успеху в среде подростков романа «Мастер и Маргарита» то, что долгое
время его не то что в программе, а и в советской литературе как бы не было? Однако в наши учебники
литературы буквально засунуто все, что только можно. А поскольку объемы совсем
не маленькие, обязательны и пространные списки для летнего чтения. Чаще всего
учитель только требует, чтобы летнее задание было выполнено, но редко когда
подходит творчески к его формулированию. Детей, да и родителей, «убивает» само
количество произведений. Конечно, чтение не должно прекращаться в каникулы,
если только оно не воспринимается исключительно как элемент обучения. Тогда где
же найти компромисс? Одна преподавательница не поленилась составить для каждого
пятиклассника свой, личный список книг. В каждом было всего пять-шесть
наименований, но строго с учетом уровня развития и интересов каждого ученика. И это было уже не
«обязаловкой», а просто дружеским советом любимой учительницы. Ну и как этому
совету было не последовать? Б. Пастернак сказал когда-то,
что нелюбовь к Маяковскому объясняется тем, что после смерти его стали
«насаждать, как картошку при Екатерине». Подобным образом пытаются заставить
полюбить Чехова, Толстого, Платонова, Шукшина… Неудачная школьная программа,
которая не учитывает возрастных и психологических особенностей детей и
подростков, – еще одна причина нелюбви к чтению. Когда-то учебник
литературы пятого класса начинал знакомство с А. П. Чеховым рассказом «Степь».
Специалистам понятно, какую роль сыграл этот рассказ в становлении Чехова как
писателя, какое значение он имеет в литературе. Но для любого пятиклашки – это
нудное повествование без начала и конца. Где же ему разобраться в красотах
степи, описанной утром, днем, вечером и ночью, если он с трудом представляет
себе, что такое степь? Вот и складывается представление о Чехове как о скучном
писателе, причем у некоторых это представление так и не изменится до конца
дней. Абсолютное недоумение вызывает у шестиклассников одна из лучших
пушкинских повестей – «Станционный смотритель». Они искренне не понимают, в чем
проблема! Почему такой замечательный, симпатичный и веселый гусар не мог
остаться жить на станции вместе с Дуней и ее отцом? И еще большее недоумение –
сюжет «Метели». Вся прелесть коллизии, так тонко и легко описанной Пушкиным,
остается недоступной большинству. Потянет ли детей к этим повестям позже, когда
они подрастут и станут обладателями хоть каких-нибудь знаний по истории? Весьма
сомнительно. В возрасте 10–11 лет ребенок не может еще оценить в книге ничего,
кроме сюжета. Но разве мало в мировой литературе книг, сюжеты которых ясны и
понятны ребенку, могут увлечь его воображение и научить поступать благородно,
ценить дружбу, семью, мир? «Белый пудель» А. И. Куприна, «Снежная королева» Г.
Х. Андерсена, чеховские «Мальчики», «Чук и Гек» А. П. Гайдара… Сладить со
школьной программой нелегко, и тут огромную роль играют личность,
профессионализм и увлеченность учителя. |