|
БЕЛОКАМЕННОЕ ЗОДЧЕСТВО ВЛАДИМИРО-СУЗДАЛЬСКОЙ ЗЕМЛИ Лесные
земли Ростово-Суздальского княжества долгое время были глухой окраиной Киевской
Руси. Первая столица — Ростов — возникла только в X в. В начале следующего столетия появился
Ярославль, основание которого легенда связывает с Владимиром Мономахом.
Осматривая свои северо-восточные владения, князь остановился на ночлег в
посёлке на берегу Волги. Однако местные волхвы (языческие жрецы) встретили
гостя неприветливо и натравили на него священного медведя. Владимир в
единоборстве одолел зверя и в память об этом заложил на месте поселения город,
гербом которого стал медведь с секирой. Примерно
тогда же Владимир Мономах основал крепость в Суздале и город на Клязьме,
получивший его имя, — Владимир. Строительство в те годы, судя по остаткам
построек, обнаруженных археологами, вели киевские мастера. Первым
самостоятельным ростово-суздальским князем стал сын Владимира Мономаха Юрий
Долгорукий. Князь почти постоянно вёл междоусобные войны за киевский великокняжеский
престол, а собственную землю рассматривал скорее как базу, оплот для решающего
броска на стольный град. Своей резиденцией Юрий Долгорукий избрал пустынное
место под Суздалем — Ки'декшу, где возвёл мощный укреплённый замок. Северо-Восточная
Русь в XII XV вв. 279 Церковь
Бориса и Глеба в Кидекше. ХРАМ СВЯТЫХ
БОРИСА И ГЛЕБА В КИДЕКШЕ Оплывшие,
но до сих пор впечатляющие валы окружают единственную сохранившуюся постройку
княжеского замка — церковь святых Бориса и Глеба ( толщину
стены. Может быть, такая их форма должна была напоминать о словах Христа про
врата в Царство Божье. В Евангелии от Луки сказано: «...подвизайтесь войти
сквозь тесные врата, ибо, сказываю вам, многие поищут войти, и не возмогут». Декор (от лат. decoro — «украшаю») церкви, т. е. система украшений,
необычно скромен для княжеской постройки: он ограничивается только плоскими
двухуступчатыми выступами-лопатками, которые соответствуют
внутренним столбам, да простым пояском поребрика (выступающих углами камней) с
аркатурой (плоскими арочками) под ним.
Если присмотреться, нетрудно заметить, что их ритм постоянно сбивается: мастеру
трудно вписаться в отведённое поле стены, и арочки то врезаются в лопатки, то
не дотягиваются до них. Да и пропорции арочного пояска выглядят немного
неуклюжими. Чем это объяснить — неумелостью или небрежностью? Наверное, ни тем
ни другим: просто зодчий мыслил декор не как неотъемлемую составную часть
архитектуры, а как дополнение, некий необязательный и, пожалуй, даже излишний
убор, дополнительно надеваемый на здание. Арочный поясок был для него тем же,
чем и дорогой пояс на княжеской одежде, — знаком особого достоинства владельца,
но не более того. |