тинопольской черни, в то время как мудрые государственные установ­ления Юстиниана и незаурядный ум Феодоры стали предметом внима­ния историков. Однако ни намёка на личные качества изображённых нельзя усмотреть в отрешённом вы­ражении большеглазых лиц, в засты­лых позах венценосцев. Мантии скрывают очертания фигур, пре­вращая их в плоские, наложенные на стену силуэты. Всё плотское, сиюми­нутное, недостаточно пристойное для храма словно осталось за его пределами: Юстиниан и Феодора яв­ляются зрителям как идеальные об­разы идеальных правителей, осиян­ные отблеском Божественной славы. Юстиниан предоставил визан­тийской церкви новые экономиче­ские и юридические льготы, даровал ей земли и имущество. По его сло­вам, «источником всех богатств церк­вей является щедрость императора».

Поэтому в равеннской мозаике им­ператорская чета представлена как дарители (донаторы) — оба супру­га держат в руках золотые чаши.

Помимо центрических зданий в Равенне построили две базилики. Этот второй тип ранневизантийских храмов также берёт своё начало в ан­тичности. Базилики служили общест­венными постройками и представля­ли собой прямоугольные в плане здания. Большие базилики внутри делились столбами или колоннами на три продольных прохода-нефа (от греч. «неус» — «корабль»). Иногда таких нефов-кораблей было пять, реже — семь или девять. Центральная часть в многонефных базиликах обычно делалась высокой и перекры­валась двускатной кровлей; к ней примыкали более низкие боковые, образуя ступенчатый силуэт. Окна в верхней, возвышающейся части сред­него нефа обеспечивали хорошую и

181

Мученицы. Мозаика. VI в.

Церковь Сант-Аполлинаре Нуово. Италия.

Мученики. Мозаика. VI в.

Церковь Сант-Аполлинаре Нуово. Италия.

равномерную освёщенность внут­реннего пространства.

Большой трёхнефной базиликой был главный собор Равенны, по­строенный в начале VI в. королём остготов Теодорихом. Этот вождь варваров в 493 г. завоевал Италию и сделал Равенну своей столицей. В середине IX в. собор стал назы­ваться церковью Сант-Аполлинаре Нуово — Новой церковью Святого Аполлинария. Двадцать четыре ко­лонны, специально доставленные из Константинополя, двумя строй­ными рядами ограждают централь­ный неф. Всё поле стен над их неклассическими расплющенными капителями занято мозаикой — процессиям и мучеников и мучениц, шествующих на восток. Крупные надписи сообщают их имена: Поли­карп, Винсентий, Винсентия, Вале­рия, Криспина... Однако все девушки похожи как сестры — юные, граци­озные, одинаково причёсанные, одинаково одетые, с одинаковыми венцами в руках. Мученики больше отличаются друг от друга, но вся раз­ница сводится к их возрасту и фор­ме бороды. Художник не видел в них индивидуальности, поскольку сходст­во их судеб для верующего было не­сравненно более важным, чем раз­личия: ведь все они стали братьями и сёстрами во Христе.

Внутреннее пространство цент­рического храма собирало моля­щихся в середине, где они пребыва­ли в покое.

В базилике, наоборот, присутст­вует постоянное движение от входа к алтарю. Торопятся вглубь, сокра­щаясь в перспективе, тонкие колон­ны, легко шагают над ними облада­тели мученических венцов, а выше тянутся окна, образующие чёткий метрический ряд. Базилика рассчи­тана на процессии, торжественные церемониальные шествия, её ин­терьер ориентирует вошедшего на действие, движение. Это совершен­но не отвечало характеру визан­тийского богослужения, во время которого молящиеся не перемеща­лись по храму, а действия священно­служителей происходили преиму­щественно в его восточной и центральной частях.