Для работы над картиной «Клят­ва Горациев» (1784 г.) Давид уехал в Рим. Когда полотно было законче­но и художник выставил его для публики, началось настоящее па­ломничество римлян и иностранцев в его мастерскую. Действие картины разворачивается во внутреннем дво­рике древнеримского дома: сверху на героев картины льётся поток света, вокруг них оливково-серые сумерки. На втором плане — трёхпролётная аркада; в каждую из арок вписана одна или несколько фигур. В середине стоит отец семейства, слева от него — готовые к сражению сыновья, справа — оцепенев­шие от горя и страха женщины с детьми. Плавные очертания жен­ской группы противопоставлены чеканным линиям фигур воинов. В основе всей композиции число три: три арки, три группы персона­жей, три меча, три руки, с готовно­стью протянутые к оружию. Эти троекратные повторения наполня­ют всю сцену настроением бодрой собранности: любое движение сра­зу обретает утроенную силу.

Следующим государственным заказом Давида стала картина «Лик­торы приносят Бруту тела его сыно­вей» (1789 г.). Луций Юний Брут — легендарный основатель республи­канского строя в Риме, возглавивший восстание римлян против царя Тарквиния Гордого (VI в. до н. э.), — при­говорил к смерти двоих сыновей за участие в монархическом заговоре. В этом полотне почти повторена композиция «Клятвы Горациев», но все акценты смещены. Брут безмолв­но сидит в густой тени колоннады. В центре картины женщины; в «Горациях» они безмолвствуют, в «Бруте» же бурно оплакивают казнённых сы­новей и братьев. Это финальный акт исторической драмы: когда герой сделал своё дело и может уйти со сце­ны, обретают голос жертвы его суро­вой доблести.

«Брут» был выставлен в Салоне 1789 г. вскоре после штурма Бас­тилии. Давид сразу нашёл полное по­нимание у восставших парижан. От­ныне все знали его как живописца, «чей гений предвосхитил револю­цию». В октябре 1790 г. большую кар­тину Давиду заказал Якобинский клуб, объединявший наиболее ре­шительных деятелей Великой Фран­цузской революции. Художнику предстояло запечатлеть событие, по­служившее причиной её начала. Когда 20 июня 1789 г. король Людо­вик XVI попытался распустить засе­давшее во Дворце малых забав в Вер­сале Национальное собрание, его депутаты обосновались в Зале для игры в мяч на улице Святого Фран­циска в Париже и поклялись не рас­ходиться до тех пор, пока не вырабо-

Жак Луи Давид.

Ликторы приносят Бруту тела его сыновей. 1789 г. Лувр, Париж.

*Ликторы — в Древнем Риме служители, сопровож­давшие и охранявшие выс­ших должностных лиц госу­дарства.

220

«СМЕРТЬ МАРАТА» ЖАКА ЛУИ ДАВИДА

13 июля 1793 г., спустя полтора месяца после якобин­ского переворота, один из его вдохновителей и вож­дей Жан Поль Марат (1743—1793) был заколот в сво­ей квартире дворянкой по имени Шарлотта Корде. Картина «Смерть Марата» (1793 г.) была закончена ху­дожником меньше чем за три месяца и повешена в за­ле заседаний Конвента. Давид, посетивший Марата накануне его смерти, а затем назначенный распоря­дителем похорон, хорошо знал обстоятельства убий­ства. В момент гибели Марат сидел в ванне: из-за кожной болезни он был вынужден так работать и при­нимать посетителей. Не являются вымыслом худож­ника и залатанные простыни, и простой деревянный ящик, заменявший стол. Однако сам Марат, тело ко­торого было обезображено болезнью, под кистью Да­вида превратился в благородного атлета, подобного античному герою. Простота обстановки придаёт зре­лищу особую трагическую торжественность. Ванна на­поминает саркофаг; ящик, на котором, как на пьеде­стале, начертано посвящение: «Марату — Давид», — выразительный рубеж, разделяющий погибшего и зрителей; пустое сумеречное пространство фона — образ вечности, где пребывает павший герой.