Риксмузей, Амстердам.

75

ПЕЙЗАЖ

В 10-х гг. XVII столетия в Харлеме сформировалась школа пейзажа. Её видными представителями были Эсайас ван де Велде (около 1590—1630), Питер Молейн (1595—1661), Ян ван Гойен (1596—1656) и Саломон ван Рёйсдал (около 1600—1670). В отличие от масте­ров XVI в. они отказались от захватыва­ющих панорам и сосредоточили всё внимание на скромных уголках сельской местности — лощине, деревенской хи­жине или просто одиноком дереве. Значительную часть живописного про­странства занимает небо — обычно низ­кое, неяркое, с несущимися, клубящи­мися облаками, сквозь которые иногда пробивается скупой солнечный свет.

По-видимому, уроженцем Харлема был и Херкюлес Сегерс (1589 или 1590 — 1638), работавший во многих городах Голландии. Щемящим чувст­вом одиночества проникнут его «Вид Рёнена» (около 1630 г.) — изображение городка, затерявшегося на бескрайней равнине под высоким пустым небом.

Ян ван Гойен. Пейзаж с дубом. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург

Херкюлес Сегерс. Лесная дорога. Офорт.

Херкюлес Сегерс. Пейзаж с двумя колокольнями. Офорт.

76

Помимо живописи Сегерс зани­мался гравюрой. Каждый его лист — неповторимое, оригиналь­ное произведение искусства. В ноч­ных пейзажах («Большое дерево», «Руина») яркие блики образуют на тёмном фоне сложный рисунок и создают иллюзию серебристого мерцания лунного света.

Во второй половине XVII столе­тия величественные панорамы вновь вытеснили с полотен скром­ный пейзаж. Выдающимся масте­ром этого периода был Якоб ван Рёйсдал (1628 или 1629— 1682), племянник С. ван Рёйсдала, работавший в Харлеме и Амстерда­ме. Мастер стремился запечатлеть переходные состояния в природе: приближение непогоды, радугу после грозы, оттепель («Зима», 60-е гг. XVII в.; «Еврейское кладбище», 1665—1670 гг.; «Ветряная мельница в Вейке», около 1670 г.).

Картина «Еврейское кладби­ще» принадлежит к позднему пе­риоду творчества Я. ван Рёйсдала, когда больной мастер уже не покидал города, но продолжал писать по памяти сельскую приро­ду. В те годы он вспомнил о еврей­ском кладбище близ Амстердама (надгробия, запёчатлённые на его картине, сохранились по сей день). Вероятно, эти странно выглядящие пол северным небом гробницы в виде пирамид заставили художни­ка задуматься о переменчивой судьбе людей и народов. Рёйсдал ввёл в кладбищенский пейзаж вы­мышленные детали: развалины храма, бурный поток. Он превра­тил своё произведение в «аллего­рию жизни человеческой» — так и называлась картина в XVII в. Здесь почти всё имеет скрытый смысл: ручей символизирует быст­ротекущее время; сломанное дере­во, гробницы, руины — смерть, властвующую над природой, людь­ми и царствами; радуга (по Биб­лии, впервые появившаяся после Всемирного потопа в знак союза Бога с людьми) — надежду.

Якоб ван Рёйсдал. Еврейское кладбище. 1665—1670 гг.

Картинная галерея, Дрезден.

Якоб ван Рёйсдал. Болото. 60-е гг. XVII в. Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург.

77

поместил их фигуры на стыке живо­писного и реального пространств (позднее холст был надставлен вни­зу, но по замыслу автора его нижний край проходил на уровне пальцев ног коленопреклонённого сына). Стёртые ступни и развалившиеся башмаки несчастного скитальца рассказывают о его долгом и труд­ном пути.