Старый Бродвейский театр, Нью-Йорк. 1850 г.

Сцена из постановки трагедии Софокла «Антигона». «Ливинг тиэтр», Нью-Йорк. Конец 60-х гг.

355

и прежде, главным становилось утверждение полной свободы и требование эту свободу дать немедленно, сейчас же рай — сегодня! А жизнь в раю — это свободная жизнь.

Актёры, как на рок-концертах, «заводили» публику. И под выкрики «Мне не разрешают жить так, как я хочу!», «Мне не разрешают снять одежду!» наиболее впечатлительная и подверженная внушению часть зрителей действительно устраивала некий коллективный стриптиз. Рай, как провозглашали создатели спектакля, — это возврат к природе. Это новый праздник в честь бога Диониса. Недаром другой программный спектакль театральных авангардистов из США так и назывался: «Дио-нис-69» (1969 г.).

Поставил это необычное действо Ричард Шехнер со своей труппой «Перформанс груп». Актёры разыгрывали сцены, используя монтаж фрагментов из античной классики — из пьес Еврипида «Вакханки» и Софокла «Антигона». Шехнер поставил спектакль во имя весёлого, буйного, ликующего, но и жестокого бога Диониса, обращаясь к незапамятным временам античной сцены. Актёры с удовольствием включились в эту игру. Опять свобода — свобода духа и тела — противопоставлялась всяким преградам, придуманным законам, очень часто враждебным и не нужным людям.

Американский авангард породил новую форму представления — так называемый вневербальный (от лат. verbalis — «устный», «словесный») театр. За последние тридцать лет XX в. этот тип театра распространился по всему миру — от Скандинавии до Италии, от Бразилии до Индонезии. Причин тому много, но одна из них, со свойственными американским театральным новаторам резкостью и прямолинейностью (правда, с опорой на научные труды), была сформулирована в середине 60-х гг. XX в.: слова врут, речь лжива, а тело говорит правду.

И сегодня новаторы театра по обе стороны океана проповедуют похожие лозунги.

ПОД КРЫШАМИ ПАРИЖА

В 1822 г. в театре Гранд-опера впервые в Европе ввели газовое освещение. Оно изменило глубину сцены, позволило усовершенствовать и сделать более разнообразными световые эффекты. Живописные холсты декораций в Гранд-опера заменили объёмными конструкциями. С их помощью на сцене можно было выстроить ущелье или дворец, древние развалины или крутой обрыв.

Воцарившаяся во французском театре романтическая драма, казалось, надолго заняла сцену. Но уже во второй половине XIX в. театр Франции завоевала так называемая хорошо сделанная пьеса. Её отличали занимательная интрига, яркий диалог и воспевание здравого смысла французского буржуа. Реформировать французский театр взялся не драматург и не актёр, а писатель — Эмиль Золя (1840—1902). Он настаивал на предельно точном изображении людей и событий. Перед зрителем должны предстать городские рынки и заводы, шахты и вокзалы, т. е. сама действительность, подлинная, неприукрашенная.

Идеи Золя воплотил французский режиссёр Андре Антуан (1858— 1943). В 1887 г. в Париже он открыл Свободный театр. Новая сцена была