*К.С. Станиславский поощрял эксперименты, и новые формы часто искали на сцене театральных студий, создававшихся под эгидой МХАТа,

** Вульгарный социологизм — направление в литературоведении, искусствознании и критике, сторонники которого впрямую связывали содержание и форму художественного произведения с политическими событиями и общественным строем.

400

принц Датский, история решила и потому герой нелеп и смешон. В исполнении актёра А. Горюнова Гамлет был «толстым чревоугодником», он дурачился с короной, играл с ночным горшком, из которого, кстати сказать, и раздавался голос Призрака.

Акимовский опыт был экспериментом талантливого, образно мыслящего режиссёра и художника; поэтому он сохранился в истории не только как вопиющая нелепость. В памяти зрителей остались яркие, живописные эпизоды: например, финал сцены «Мышеловка», в которой разоблачённый в убийстве Клавдий бежал по лестнице, а за ним тянулся, извиваясь, красный плащ — символ крови и губительного, но и очистительного пламени.

Серьёзное и продуманное решение шекспировской пьесы, обращённое к уму и сердцу зрителей, предложил Алексей Дмитриевич Попов (1892—1961) в Театре революции, поставив в 1935 г. «Ромео и Джульетту»; спектакль отличался исторической достоверностью, а любовная история была прочитана как трагедия «на все времена». По определению постановщика, молодые герои «не воркующие голуби», любовь делает их мудрыми, что не противоречит силе чувств и горячности, свойственной юности.

В роли Отелло прославился Александр Алексеевич Остужев (настоящая фамилия Пожаров, 1874—1953), старейший актёр Малого театра (ещё в 1902 г. он сыграл здесь Чацкого). Это актёр трагической судьбы и огромного дарования: в 1910 г. он потерял слух, но, тем не менее, продолжал играть, понимая и воспринимая реплики партнёров по губам. Постановщик «Отелло» (1935 г.) Сергей Эрнестович Радлов (1892—1958) рискнул поручить актёру главную роль в трагедии — и не ошибся. Остужев сохранил и темперамент, и пафос, его напевные интонации завораживали и подчиняли себе зрительный зал. Страдания его героя, переданные сдержанно и тонко, потрясали публику. Спектакль отличался монументальностью и торжественностью — величав был и герой, ему будто бы пели реквием, скорбя о гибели прекрасного, но излишне доверчивого человека.

Созданный на основе Третьей студии Театр имени Евг. Вахтангова предложил свежую трактовку шекспировской комедии «Много шума из ничего». Традиции Вахтангова продолжали жить в постановке пьесы, в которой Р. Н. Симонов и Цецилия Львовна Мансурова (1896—1976) — ученики Вахтангова — замечательно сыграли дуэт комедийных персонажей. Любовная дуэль, ирония, озорство и обаяние молодых героев, их естественность, юмор и глубокое, искреннее чувство завоевали сердца зрителей.

В Художественном театре в этот период продолжаются опыты с переносом на сцену русской классической прозы. Публике были представлены: «Мёртвые души» (1932 г.; по Н. В. Гоголю), «Воскресение» — инсценировка романа Льва Толстого (1930 г., режиссёр В. И. Немирович-Данченко); позже на сцене МХАТа появилась сценическая интерпретация романа «Анна Каренина» (1937 г.).