371

Никогда ранее историческая тема не занимала так много места в тво­рениях иконописцев. В связи с этим в художественное творчество всё более проникают жанровость, интерес к быту, всё чаще в компо­зициях появляются русские «реа­лии». Условная «эллинистическая» архитектура сменяется на иконах русской. В то же время в живописи XVI в. ощутимо тяготение к отвле­чённому «мудрствованию», к ис­толкованию в зрительных образах богословских догматов. Церковь и государство жёстко контролирова­ли иконопись, поэтому в то время получили распространение ико­нописные подлинники (сборники образцов), в которых устанавлива­лась иконография основных сюжетных композиций, а также от­дельных персонажей.

Правительство Ивана Грозного придавало огромное значение воз­величиванию в искусстве своих политических идей. Об этом свиде­тельствует икона-картина «Благо­словенно воинство небесного царя» («Церковь воинствующая»), проис­ходящая из Успенского собора Мос­ковского Кремля. Призванная уве­ковечить покорение Казанского ханства, она мало напоминает тра­диционный моленный образ. На очень вытянутом в ширину компо­зиционном поле художник изобра­зил многочисленное войско, кото­рое тремя дорогами в пешем и конном строю удаляется от охвачен­ного пламенем города.  Воинский поток, предводительствуемый ар­хангелом Михаилом, устремляется к «граду» на другом краю композиции, откуда благословляют шествующих Богоматерь с Младенцем Христом. Так «увидел» царский иконописец торжественное возвращение рус­ского войска из Казани в Москву, представив его как апофеоз «воин­ства небесного царя», движущегося из разгромленного «града нечести­вого» к «горнему Иерусалиму». На иконе принято противоположное обычному направление движения -справа налево, что делает его более медленным и церемониальным. А лёгкие ангелы в ярких одеждах с венцами в руках, взлетающие на­встречу воинам, помогают добиться в изображении динамического рав­новесия. Впереди среднего полка или в центре его с алым стягом, в царском наряде, с крестом в руках едет сам Иван Грозный. В рядах святого войска — прославленные русские князья и полководцы, пред­ки юного царя, а также «вселенские святые воины» и русские ратники, сложившие головы под Казанью и уподобившиеся древним мучени­кам. У ног всадников струится река. Рядом изображён иссякший источ­ник. Он символизирует падший «второй Рим» — Византию. Полно­водный источник символизирует «третий Рим» — Москву.

Чудо Георгия о змие. Икона. XVI в. Псковский историко-архитектурный музей-заповедник.

372

Цеpковь воинствующая. Икона. XVI в.

Успение Богородицы. Икона. XVI в.

Центральный музей древнерусской культуры и искусства имени Андрея Рублёва, Москва.

Оранта Мирожская. Великая Панагия. Икона. XVI в. Псковский историко-архитектурный музей-заповедник.

373

Богоматерь Словенская. Икона. XVI в. Государственный Исторический музей, Москва.

374

ИКОНОПИСЬ XVII ВЕКА

Эволюционные процессы, проис­ходившие в государственном строе России в XVII в., ломка традици­онного мировоззрения, заметно вы­росший интерес к окружающему миру, тяга к «внешней премудрости» (т. е. наукам) отразились на общем характере русской культуры. Спо­собствовали изменениям и необы­чайно расширившиеся связи страны с Западной Европой, а также с укра­инскими и белорусскими землями (особенно после воссоединения с Россией Левобережной Украины и части Белоруссии в середине столе­тия). «Родовой признак» культуры и искусства этой эпохи — «обмирще­ние», освобождение от канонов. Рас­ширение тематики изображений, увеличение удельного веса светских (исторических) сюжетов, исполь­зование в качестве «образцов» запад­ноевропейских гравюр (например, иллюстрированной Библии Яна Фишера-Пискатора) позволяли худож­никам творить с меньшей оглядкой на традиции, искать новые пути в искусстве. Однако нельзя забывать и того, что золотой век древнерусской живописи остался далеко позади. Подняться вновь на вершину в рам­ках старой системы было уже невоз­можно. Иконописцы оказались на перепутье.