Синана, как и его предшествен­ников, безусловно, вдохновляла не­повторимая архитектура храма Свя­той Софии Константинопольской, превращенного после взятия ви­зантийской столицы мусульмана­ми в мечеть Айя-София. Возведён­ные из серого камня, подчинённые логике геометрических форм, по­стройки Синана, строгие, почти су­ровые снаружи, внутри поражают разнообразием и обилием много­цветного убранства, чем вполне отвечают мусульманской идее «скрытой архитектуры».

У Синана было много продол­жателей и подражателей, но глав­ное в его творчестве — создание художественного стиля, который на столетия определил пути разви­тия турецкой архитектуры.

581

Мавзолей Гур-Эмир. Начало XV в. Самарканд. Узбекистан.

архитектуры в обрамлении садов да­вали возможность оценить могуще­ство и щедрость монарха.

В столицах государств Средней Азии и в Иране центром архитектур­ного ансамбля стала парадная пло­щадь — регистан (в Самарканде и Бухаре) или майдан (в Исфахане). Пешта'к — арочный портал, оформ­ляющий главный вход в мечеть, мед­ресе, караван-сарай, мавзолей или дворец, — «повернул» монументаль­ные здания и ансамбли «лицом» к городу. Эффектность архитектуры во многом достигалась благодаря ке­рамической мозаике, мрамору, рос­писям, лепнине и резьбе, которые, подобно цветистому ковру, покры­вали здания, заставляя забыть о мас­сивности конструкций.

В городах Османской империи величие верховной власти султа­на — «тени Бога на земле» — подчёр­кивалось масштабами и формами внушительных турецких мечетей. Громоздящиеся друг на друга гале­реи, башенки, выступы, полукупола

Ковры. XVII в. Иран. Музей прикладного искусства, Париж.

582

возносили на головокружительную высоту центральный купол, «охраня­емый» устремлёнными в небо копье­видными минаретами.

Столичный архитектурный ан­самбль в этот период мог включать в себя парадные дворцовые здания. Однако в целом дворец как средо­точие власти оставался объектом «скрытой архитектуры». Лёгкие, изящные, украшенные сюжетными росписями и изразцовыми карти­нами дворцы Сефевидов в Иране окутывала зелень садов и парков, где бродили лани и павлины, пла­вали в изобилующих рыбой прудах лебеди, прятались в кустах фазаны, пели соловьи. В Каире, Дамаске, Стамбуле, городах Магриба прави­тельственные ансамбли с несколь­кими помещёнными один в другой внутренними дворами, парадными переходами, величественной офи­циальной частью и роскошными жилыми покоями по-прежнему бы­ли окружены непроницаемыми вы­сокими стенами, как, например, резиденция османских султанов Топкапы-сарай в Стамбуле — ныне крупнейший исторический и худо­жественный музей.

В Иране, Азербайджане, Средней Азии и Турции в XVI—XVII вв. попу­лярными стали узоры на темы рос­кошной, цветущей природы, в кото­рые вплетались традиционные изображения зверей, царской охоты, поединка, пира или свидания в саду. Иранские и турецкие узорчатые тка­ни — бархаты, атласы, парча; вели­колепные шёлковые и шерстяные ковры; парадное оружие; изделия из дерева, украшенные костью и перламутром; рукописи и альбомы в кожаных переплетах, включающие образцы каллиграфии и миниатю­ры, вывозились во многие страны.

Став достоянием мировой культу­ры, произведения искусства из араб­ских стран, Ирана и Турции оказали заметное воздействие на развитие орнаментального искусства и худо­жественные вкусы России, Испании, Франции и других стран.