Третий великий актёр эпохи — Василий Андреевич Каратыгин (1802—1853). Он родился в известной актёрской семье, но поначалу не имел намерения идти в актёры. Учился в Горном институте, служил в департаменте внешней торговли,

П.С. Мочалов в роли Мейнау (пьеса А. Коцебу «Ненависть к людям и раскаяние»).

В.А. Каратыгин в роли Нино в спектакле «Уголино» (пьеса Н. Полевого). 1837 г.

390

но сцена победила. В 1820 г. он дебютировал, как и Мочалов, в пьесе драматурга Озерова. Великолепные внешние данные в сочетании с выразительным голосом и выверенной в каждом жесте манерой игры, несомненная актёрская заразительность принесли Каратыгину громкую прижизненную славу. Актёр играл в пьесах Шекспира, Шиллера, Мольера, современных русских и западных драматургов.

Зрители и критики делили свои симпатии между Каратыгиным и Мочаловым. В.Г. Белинский, не очень симпатизируя Каратыгину, всё-таки отдавал должное мастерству артиста, отмечая, что в последние годы «его игра становится всё проще и ближе к натуре...».

ВСТРЕЧАЯ XX ВЕК

Новое столетие для русского театра началось раньше календарного. 22 июня 1897 г. в московском ресторане «Славянский базар» встретились два человека. Никто даже не мог предположить, что это событие откроет новую эру в искусстве сцены. Драматург и театральный критик Владимир Иванович Немирович-Данченко (1858—1943) написал короткую записку. Послание адресовалось сыну одного из наиболее влиятельных московских купцов — Константину Сергеевичу Алексееву (псевдоним Станиславский, 1863— 1938). Он был актёром-любителем, переигравшим бесчисленное количество ролей в драмах и комедиях, фарсах и водевилях.

В записке Немирович-Данченко предлагал обсудить театральные планы. Алексеев ответил срочной телеграммой — и встреча состоялась. После долгого разговора решено было организовать новый театр, который преодолеет штампы и рутину российской сцены того времени.

Само название — Художественный Общедоступный театр — уже содержало программу. «Художественный» — гарантировался высокий уровень искусства. «Общедоступный» — обращённый ко всем, а не только к избранным, не только к театральным завсегдатаям.

СОЗДАНИЕ МОСКОВСКОГО ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕАТРА

Открыть новый театр его создатели решили спектаклем «Царь Фёдор Иоаннович». Пьеса Алексея Константиновича Толстого (1817—1875), посвящённая русской истории, давала возможность утвердить новые художественные принципы. Режиссёры стремились показать на сцене подлинную историю: с этой целью в Троице-Сергиевой лавре и в Угличе подбирали костюмы и реквизит, закупали старинные ткани. По-новому строились и массовые сцены. Это была не привычная безликая массовка — каждый участник имел характерный облик и свою историю.

Первое представление вновь созданного театра 14 октября 1898 г. подарило публике (и истории искусства сцены) два открытия: во-первых, всё, что происходило во время спектакля, определялось волей режиссёров-постановщиков; во-вторых, исполнитель роли царя Фёдора, Иван Михайлович Москвин (1874—1946), играл так, как до него никто не играл на русской сцене. Современные ему критики затруднялись определить, в чём новизна его актёрской игры. Они повторяли слово «правда», иногда «истинная правда», «настоящая жизнь», удивлялись тонкому и трепетному выражению самых глубоких чувств, отсутствию «актёрства».