|
Подобно
тому как при «умной молитве» взор верующего обращается внутрь, в его душу, так
внимание жи- 206 вописцев
сосредоточилось на значении, сути христианского учения. Главное
место в системе росписей, в верхней части алтарной апсиды напротив входа
(конхе), занимает сцена Сошествия Христа во ад. Сын Божий, претерпевший мучения
и смерть на кресте, победил силы ада. Связаны бесы, сломаны адские врата,
разбросаны ключи и запоры. Христос в белых одеждах стремительным движением
поднимает из гробов Адама и Еву, чей первородный грех Он искупил своей
кровью; по обе стороны теснятся праведники, готовые к восшествию в рай. Светлые
одежды Христа и белый с золотыми звёздами ореол его Божественной славы создают
физическое ощущение света, исходящего от Христа. Свет источает и лик, и это
особенно поражает именно на фреске, которой не присуща светоносность мозаики.
Художник добился этого, сильно высветлив лицо Христа. Лоб, щёки и нос
прописаны тонким слоем белил, поэтому по контрасту с тёмными волосами и бородой
лик кажется светящимся, поистине светоносным. Высокая
одухотворённость Палеологовской эпохи сказалась и в прикладном искусстве, где
получило особое развитие художественное шитьё. Оно существовало в Византии и
раньше, но занимало подчинённое место по сравнению с ювелирным искусством.
Когда иссякло золото в императорской казне и кошельках знатных вельмож, мастерам
перестали заказывать ценные вещи, и они разучились делать красивые эмали,
мозаичные иконы, ажурные украшения. К тому же византийцы начали утрачивать
вкус к вызывающей роскоши: ведь многие бережно хранимые реликвии перешли в
руки крестоносных рыцарей, уплыли в другие страны... Прежняя роскошь была уже
невозможна. Своеобразным воспоминанием о золотых предметах стало золотое
шитьё. В отличие
от более раннего шитья оно стало сюжетным. Те же сцены, которые возникали под
кистью живописцев на иконах и в храмах, начали
вышивать цветными шелковыми нитями на тканях. А чтобы сделать шитьё дорогим и
нарядным, уподобить его светоносной мозаике или блеску золотых сосудов, стали
пользоваться ещё золотыми и серебряными нитями. Тяжёлые и хрупкие, эти нити не
могли прошивать ткань насквозь: они клались «вприкреп», т. е. располагались на
основе и пришивались к ней изящными стежками шёлка. Стежки-прикрепы можно
было разнообразить, располагая их то лесенкой, то ёлочкой, то другими узорами;
благодаря таким ухищрениям вышивка обретала роскошный, драгоценный вид. Вышивки
предназначались не для константинопольских модниц, а для облачений
священнослужителей и для церковных тканей. Вышивали покровцы, которыми
накрывали сосуды для причастия, алтарные завесы, плащаницы — большие куски
ткани, используемые во время богослужения. Рисунок обычно наносили профессиональные
иконописцы, что определило общность принципов византийской живописи и шитья.
Затем над вышивкой трудились женщины. Придворные дамы и монахини склонялись
над дорогой красной тканью, устилая её сотнями |