Гораздо сильнее воздействие «Афинской школы» — великого произведения Рафаэля. Фреска прославляет мощь разума, объемлю­щего весь мир. В её центре фигуры величественного старца Платона с портретными чертами Леонардо да Винчи и чернокудрого вдохновен­ного Аристотеля. О различии их философских доктрин свидетельст­вуют указующие жесты: Платона — на небо, Аристотеля — на землю. Слева, внизу у лестницы, Пифагор, окружённый учениками, читает кни­гу, справа Эвклид (возможно, это портрет Браманте) чертит по гри­фельной доске. Погружён в глубо­кую задумчивость Гераклит Эфесский (предполагают, что здесь изображён Микеланджело). Непо­далёку от Платона беседует со слу­шателями Сократ, а на ступенях по­лулежит основатель философской школы киников Диоген. У края фре­ски Рафаэль изобразил самого се­бя и живописца Содому, который до него начал работать в станце.

Станца д'Элиодоро (1511 — 1514 г.) получила название от глав­ной фрески «Изгнание Илиодора»,

которая повествует о чуде, произо­шедшем в Иерусалимском храме, когда сирийский полководец Илиодор, пытавшийся его ограбить, был изгнан оттуда небесным всадни­ком (намёк на изгнание французов из Папской области). Среди созер­цающих чудо зрителей изображён папа Юлий II. Над этой фреской Рафаэль работал вместе с помощни­ками. Фрески «Месса в Больсене» и «Чудесное освобождение апосто­ла Петра из темницы» принадлежат целиком его кисти.

Третья, Станца дель Инчендио, в росписях которой Рафаэль прямо­го участия не принимал, сильно уступает предшествующим.

Рафаэль Санти.

Афинская школа. (Платон и Аристотель.) Фрагмент фрески. Ватикан.

452

Успехи Рафаэля были настолько значительны, что в 1508 г. его при­гласили к папскому двору в Рим. Ху­дожник получил заказ на роспись парадных апартаментов Папы, так называемых станц (комнат) в Вати­канском дворце.

В этих помещениях Рафаэль и его ученики украсили потолки позо­лоченным стуком и росписями, пол выложили узорчатым мрамором, а каждую стену до декоративной пане­ли покрыли многофигурными фрес­ками. Росписи ватиканских станц (1509—1517 гг.) принесли Рафаэлю славу, выдвинули его в ведущие мас­тера не только Рима, но и Италии.

Как и прежде, Рафаэль вновь об­ратился к излюбленному образу Ма­донны с Младенцем. Мастер гото­вился к созданию своего великого шедевра -- «Сикстинской Мадон­ны» (1515—1519 гг.) для церкви Свя­того Сикста в Пьяченце. В истории искусства «Сикстинская Мадонна» — образ совершенной красоты. Эта большая алтарная картина изобра­жает не просто Божественную Мать с Божественным Младенцем, а чудо явления Небесной Царицы, несу­щей людям своего Сына как искупи­тельную жертву. В обрамлении зелё­ных занавесей на светлых облаках стоит Мария с Младенцем на руках. Взгляд Её тёмных без блеска глаз устремлён мимо и как бы сквозь зрителя. Этому взору доступно то, что скрыто от других. В образе Хри­ста, крупного красивого ребёнка, угадывается что-то не по-детски на­пряжённое и провидческое. Худож­ник достиг здесь редкого динамиче­ского равновесия: кажущаяся ясная простота, черты отвлечённой иде­альности, божественность чуда и реальная весомость форм сплетаются, дополняют и обогащают друг друга. Слева от Мадонны папа Сикст IV в молитвенном умилении созерцает чудо. Благоговейно поту­пившая взор Святая Варвара, при­надлежащая, как и Мария, небесам, легко парит в облаках. Два ангелоч­ка, облокотившиеся на парапет, смо­трят вверх и возвращают внимание зрителя  к центральному образу.