В дальнейшем Венецианов создал целую серию «крестьянских» полотен, которые назвал «портретами жизни че­ловеческой». Мальчик-пастушок спит на

берегу речки. У него за спиной типич­ный русский пейзаж, один из первых в истории русской живописи («Спящий пастушок», 1823—1824 гг.). Статная женщина в сарафане идёт по полю, дер­жа под уздцы лошадей. Её взгляд прико­ван к ребёнку, сидящему на краю поля («На пашне. Весна», первая половина 20-х гг.). Хлеб созрел, и его убирают женщины-жницы. Крестьянка, сидящая вполоборота к зрителю на высоком по­мосте, кормит младенца («На жатве. Лето», середина 20-х гг.). Художник писал без эскизов и предварительного рисунка, сразу на холсте с натуры или по воспоминаниям. Непосредствен­ность и простота резко отличали его картины от академических работ.

Венецианов трагически погиб в 1847 г.: он ехал в санях и не спра­вился с лошадьми. Но его достижения и открытия продолжали жить в рус­ском искусстве благодаря работам учеников, многие из которых были крестьянами окрестных деревень.

Из школы Венецианова вышло не­мало интересных живописцев. Среди них Сергей Константинович Зарянко (1818—1870), Капитон Алексеевич Зе­ленцов (1790—1845), Александр Алек­сеевич Алексеев (1811—1878), Григо­рий Васильевич Сорока (1823—1864) и др. В 1833 г. Зеленцов получил зва­ние академика за работу «Мастерская художника Петра Васильевича Басина», изображающую обучение худож­ников в одном из залов академии. Зарянко был удостоен этого звания в 1843 г. за картину «Внутренний вид Никольского собора», в которой вир­туозно построена перспектива интерь­ера и передано эффектное освещение. Алексеев создал вид мастерской Ве­нецианова, написанный в близкой учи­телю манере — в оливковых тонах и мягком освещении («В мастерской А. Г. Венецианова в Петербурге», 1827 г.). Сорока, крепостной соседей Венецианова Милюковых, в пейзажах, интерьерах и портретах создал собст­венный мир: идеально прекрасный и неподвижный, застывший в своей кра­соте («Кабинет дома в Островках, имении Н. К. Милюкова», 1844 г.).

Алексей Венецианов. На пашне. Весна. Первая половина 20-х гг. XIX в. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

292

Алексей Венецианов. На жатве. Лето. Середина 20-х гг. XIX в.

Государственная Третьяковская галерея, Москва.

Алексей Венецианов. Захарка. 1825 г. Государственная Третьяковская галерея, Москва.

Григорий Сорока.

Кабинет дома в Островках, имении Н. К. Милюкова. 1844 г. Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.

293

Павел Федотов.

Сватовство майора.

Фрагмент.

1848 г.

Государственная Третьяковская галерея, Москва.

хозяину на прохудившийся сапог. В первой картине Федотов только пробовал себя в масляной живописи. Вводя цвет, он скорее раскрашивал отдельные предметы, чем объеди­нял их в гармоничную цветовую композицию.

«Сватовство майора» (1848 г.) на­поминает сцену из водевиля на очень распространённый сюжет — брак по расчёту. Майор, видимо проиграв­шийся в пух и прах, решил поправить свои дела, женившись на девушке из купеческой семьи, которой лестно породниться с дворянином. Долго­жданное появление жениха произво­дит всеобщий переполох. Хозяин дома, солидный купец, улыбаясь сва­хе, пытается негнущимися пальцами застегнуть длиннополый сюртук; ку­харка оцепенела с блюдом в руках, а позади неё снуют и перешёптывают­ся домочадцы. Невеста, смущённая ситуацией и своим непривычным платьем, в последний момент пыта­ется убежать. Майор стоит в передней и виден только зрителям. Он приоса­нился, втягивает брюшко и подкручи­вает усы, желая показаться бравым воякой. Черты его лица напоминают автопортреты Федотова — как знать, может быть, художник примерял на